Учение о модусе как противостоянии способности и мира, собирании распадающегося и распаде собираемого, остается одним из наименее развитых отделов коинсидентальной теории, во многом в силу своего спекулятивного характера. В ходе лекции будет подробно разобрана теория агрегатных состояний субстанции, вопрос о само-распаде совпадения, о генезисе Имманентного Невозможного. Особое внимание будет уделено теме самопредшествовании causa sui, и его разыгрывании в противостоянии способности и мира, возникновении точек запирания и узлов невыносимости.

Все это позволит уточнить место коинсидентальной философии в истории самопреодоления метафизики и ее онто-экономические отношения с философией Спинозы, Делеза и Хайдеггера. Результатом этих уточнений станет постановка проблемы сжатия, являющегося результатом вытеснения одного из атрибутов другим и его превращения в Имманентное Невозможное. Этот момент, лежащий в основе всеобщей недостаточности и нехватки, превращающей, по словам Шиллера, мир «узким и тесным», и заставляющим вещи «сбиваться и тесниться», был до сих пор недостаточно прояснены в коинсидентальной теории. Лекция позволит ответить на вопрос о генезисе сжатия и представит коинсидетальную теорию как генеральный метод «выхода из теснин» и захвата силы сжатия изнутри.

В ходе лекции будет предпринята попытка очерка коинсидентальой теологии и теории религии как «системы заветов», основывающейся на учении об агрегатных состояниях субстанции в их динамическом соотношении. Каждый завет — это не просто господство одного из агрегатных состояний, но движение между ними, причем движение направленное. Эта направленность осуществляется в общем господстве двойной трансгрессии, и поэтому всегда устроена так, что высшее предшестующего завета становится низшим нового.

Первый завет — это завет модуса, завет «совершенной способности». Он движется от способности «тусклой» и «погашенной» к способности совершенной, способности для атрибута, в который облачена субстанция, то есть способности для Имманентного Невозможного, способности озаренной светом невозможного. Весь древний мир — это мир «совершенных способностей», муз, богов и сил, позволяющих говорить и действовать абсолютно (эта абсолютность способности и есть то, что продолжает зачаровывать в античных статуя, текстах поэтов и пророков и делах царей).

Второй завет — это завет атрибута (причем конкретного атрибута, садистской двойной трансгрессии, самопревосхождения causa sui). То, что было высшим достижением предыдущей ступени, здесь становится точкой отталкивания - а оттого и находится в некотором пренебрежении. Это — мир теологического, мир религии откровения. Всякая способность, всякое устройство мира — вторична и значима лишь постольку, поскольку может послужить трамплином для втягивания в воронку двойного выхода, втягивания в само втягивание.

Третий же завет — это завет «взыскания субстанции». Достигавшееся в период господства религии откровения лишь наивысшим напряжением сил здесь становится непосредственной средой обитания: мы живем внутри имманентного невозможного. Двойная трансгрессия, выход за пределы выхода — наша повседневность. Однако важно не это — а то, что при опеределнном «перещелкивании» Имманентное Невозможное оказывается примыкающим к чистому удерживанию-вместе разделенного. Только тогда оно и ценится — иначе же трансгрессия обесценивается и превращается в банальную и скучную.

Вопрос о возможности выхода за пределы этого третьего завета к четвертому будет сформулирован как центральный вопрос коинсидентальной теологии.

Лекция будет посвящена вопросу о том новом человеческом типе, появление которого делается возможным благодаря коинсидентальному знанию. Впрочем, определение «новый» не совсем верно: речь скорее идет о «стоящем у входа» нынешней ситуации, о том, кто лишен в ней места и языка — но тем не менее настойчиво требует и того, и другого.

Это требование находит выражение в целом ряде прото-конисдиентальных человеческих типов. Все они до сих пор классифицировались под общим обозначением «человека знанка» (описанного в наиболее полной форме в книге Жиля Делеза «Пруст и знаки»). Однако на нынешнем этапе развития теории необходима большая ясность в отношении различных под-типов этого предшественника человека коинсидентального. Именно такая типология и будет представлена в ходе лекции.

Лекция-трансляция закончится расширенным перформансом. Лектор вместе со слушателями в зале распределят исторических и функциональных личностей и персонажей в специальном четверичном тир-листе, с точки зрения типологии их касания и воздействия на внешний мир.