Описание
Просим внимательно планировать свой визит в соответствии с нашим расписанием, поскольку почти каждый вечер у нас проходят события, которые могут помешать полноценно посмотреть картины.
Галерея Île Thélème открывает новый сезон выставкой графики и живописи Михаила Бабенкова — участника выставок в России и Европе, художника, известного изысканным колоритом, тонким чувством цвета, виртуозным владением линией и смелым соединением графического начала с живописной основой. Пройдя этап пост-сезаннизма, Михаил нашел собственный стиль — легко узнаваемый, но в то же время вызывающий ассоциации с живописным наследием от Рембрандта до Модильяни. Перед посещением лучше проверить афишу галереи, чтобы случайно не прийти во время концерта и провести время наедине с живописью в комфортной обстановке.
«Едва ли не первое, что бросается в глаза при знакомстве с картинами Бабенкова — особое изящество их цветового содержания. Цветовой строй любой его работы сразу же погружает зрителя в содержание картины, настраивая на определенный лад. Звучание цвета весьма разнообразно: от легких серебристо голубоватых воздушных гамм, напоминающих об импрессионизме, до сложных серых, красно-черных, иссиня-угольных, свойственных совсем другим временам и настроениям. При этом тональный диапазон работ Бабенкова может простираться от самых низких регистров до предельно высоких, почти белых тем».
Ю. Александров
Галерея Île Thélème открывает новый сезон выставкой графики и живописи Михаила Бабенкова — участника выставок в России и Европе, художника, известного изысканным колоритом, тонким чувством цвета, виртуозным владением линией и смелым соединением графического начала с живописной основой. Пройдя этап пост-сезаннизма, Михаил нашел собственный стиль — легко узнаваемый, но в то же время вызывающий ассоциации с живописным наследием от Рембрандта до Модильяни. Перед посещением лучше проверить афишу галереи, чтобы случайно не прийти во время концерта и провести время наедине с живописью в комфортной обстановке.
«Едва ли не первое, что бросается в глаза при знакомстве с картинами Бабенкова — особое изящество их цветового содержания. Цветовой строй любой его работы сразу же погружает зрителя в содержание картины, настраивая на определенный лад. Звучание цвета весьма разнообразно: от легких серебристо голубоватых воздушных гамм, напоминающих об импрессионизме, до сложных серых, красно-черных, иссиня-угольных, свойственных совсем другим временам и настроениям. При этом тональный диапазон работ Бабенкова может простираться от самых низких регистров до предельно высоких, почти белых тем».
Ю. Александров
Полный текст
Михаил Бабенков, живописец и график
Среди живописцев нашего времени Михаил Бабенков принадлежит к наиболее редко встречающемуся, но тем более дорогому типу — колорист. Талантливые колористы в общей массе художников встречаются нечасто, выделяясь особенным звучанием материала. Вспоминая колористов Ренессанса, немедленно возникает Тициан, говоря о нидерландском XVII веке всплывают имена Рембрандта и Рубенса, в России рубежа XIX – XX веков — К. Коровина, Врубеля и Мусатова. А ведь сколько работало в это же время не просто хороших, но выдающихся мастеров!
Художники-колористы хорошо узнаваемы. Каждый, мастерски работая с цветовым материалом, находит свои аккорды контрастов, особое построение картины — и это резко выделяет их из ряда современников, работающих, не придавая цвету главного значения.
Михаил Бабенков прошел школу у последователя Вейсберга, московского живописца Яна Раухвергера, в более поздние годы долго контактировал с Борисом Отаровым. Примечательно, что, работая с такими крупными мастерами, способными подавить менее яркое дарование, художник, приняв от своих учителей эстафету колористической культуры, удержался от подражательности. Как бы ни был разнообразен колористический строй его работ, почерк художника узнается сразу.
Едва ли не первое, что бросается в глаза при знакомстве с картинами Бабенкова — особое изящество их цветового содержания. Цветовой строй любой его работы сразу же погружает зрителя в содержание картины, настраивая на определенный лад. Звучание цвета весьма разнообразно: от легких серебристо голубоватых воздушных гамм, напоминающих об импрессионизме, до сложных серых, красно-черных, иссиня-угольных, свойственных совсем другим временам и настроениям. При этом тональный диапазон работ Бабенкова может простираться от самых низких регистров до предельно высоких, почти белых тем.
Пройдя школу развитого пост-сезаннизма, художник, однако, избежал соблазна увлечь зрителя обилием составляющих картину контрастов и валеров, предпочитая работать с красочной доминантой, подчиняющей крупно взятые цветовые планы своему диктату. Цитируя Сезанна: «Я впитал в себя все оттенки бесконечности!». При этом они не становятся и нарочито подчеркнутыми плоскостными построениями в духе позднего Матисса, всегда сохраняя внутренне движение, придающие плоскости необходимую динамику и организуя пространственную структуру работы в точно отмеренной автором степени. Часто краски ложатся на холст плотным, тяжелым слоем, подчеркивая весомую материальность изображаемой натуры. Кроме кисти нередко используется мастихин.
Вообще, зрелый период творчества художника тяготеет скорее к отбору выразительных средств, известному аскетизму и самоограничению, чем к изобилию проявлений бьющей через край витальности. Это наводит на мысль о его внутреннем родстве с искусством таких мастеров, как Моранди, Модильяни и Вейсберг.
В сюжетном отношении Бабенков работает во всех классических жанрах, одинаково часто используя натюрмортные постановки, портреты или пейзажные мотивы. В последних нередок образ, встречающийся у Фалька в его парижский период — мотив аллеи, уводящей глаз зрителя вглубь полотна и подчеркивающий пространство картины. Но если у Фалька это движение не ограничено, уходя в бесконечность начатой дороги, у Бабенкова оно быстро затухает в плотности цветовой среды, не споря с плоскостью полотна, а подчеркивая ее определяющую роль.
Графикой Михаил Бабенков занимается в течение десятилетий, с завидным постоянством оттачивая манеру и находя интересующие его сюжеты. Чаще всего для этого художник использует тростниковое перо, тушь и кисть. Мотивами служат букеты цветов, уголок пейзажа, но чаще всего это портреты. В отличие от масляных работ, здесь художник не стремится к углубленной психологической характеристике модели, а скорее выявляет идеальные черты ее типажа. Бесконечные листы, в которых варьируется один и тот же сюжет с незначительными изменениями акцентов, складываются в серии.
Основными инструментами автора здесь является линия, иногда точка, штрих, реже часть плоскости тонируется тушью. Во всех случаях важная роль отводится белой бумаге, отчего все графические работы кажутся излучающими свет, вызывают иллюзию легкости, что роднит их с графикой Матисса или Пикассо. Между тем, за кажущейся легкостью манеры стоят годы серьезной работы, постоянство наблюдения и редкого упорства в достижении цели.
Работы Михаила Бабенкова за долгие десятилетия позволяют говорить о нем как о совершенно сложившемся мастере, работающем в традициях современной живописной классики, создавшем собственную манеру письма и постоянно совершенствующем найденное.
Художник находится в активной фазе своего творчества, что дает основания для дальнейшего развития его художественного метода, создания новых работ.
Ю. Александров
23 августа 2007
Среди живописцев нашего времени Михаил Бабенков принадлежит к наиболее редко встречающемуся, но тем более дорогому типу — колорист. Талантливые колористы в общей массе художников встречаются нечасто, выделяясь особенным звучанием материала. Вспоминая колористов Ренессанса, немедленно возникает Тициан, говоря о нидерландском XVII веке всплывают имена Рембрандта и Рубенса, в России рубежа XIX – XX веков — К. Коровина, Врубеля и Мусатова. А ведь сколько работало в это же время не просто хороших, но выдающихся мастеров!
Художники-колористы хорошо узнаваемы. Каждый, мастерски работая с цветовым материалом, находит свои аккорды контрастов, особое построение картины — и это резко выделяет их из ряда современников, работающих, не придавая цвету главного значения.
Михаил Бабенков прошел школу у последователя Вейсберга, московского живописца Яна Раухвергера, в более поздние годы долго контактировал с Борисом Отаровым. Примечательно, что, работая с такими крупными мастерами, способными подавить менее яркое дарование, художник, приняв от своих учителей эстафету колористической культуры, удержался от подражательности. Как бы ни был разнообразен колористический строй его работ, почерк художника узнается сразу.
Едва ли не первое, что бросается в глаза при знакомстве с картинами Бабенкова — особое изящество их цветового содержания. Цветовой строй любой его работы сразу же погружает зрителя в содержание картины, настраивая на определенный лад. Звучание цвета весьма разнообразно: от легких серебристо голубоватых воздушных гамм, напоминающих об импрессионизме, до сложных серых, красно-черных, иссиня-угольных, свойственных совсем другим временам и настроениям. При этом тональный диапазон работ Бабенкова может простираться от самых низких регистров до предельно высоких, почти белых тем.
Пройдя школу развитого пост-сезаннизма, художник, однако, избежал соблазна увлечь зрителя обилием составляющих картину контрастов и валеров, предпочитая работать с красочной доминантой, подчиняющей крупно взятые цветовые планы своему диктату. Цитируя Сезанна: «Я впитал в себя все оттенки бесконечности!». При этом они не становятся и нарочито подчеркнутыми плоскостными построениями в духе позднего Матисса, всегда сохраняя внутренне движение, придающие плоскости необходимую динамику и организуя пространственную структуру работы в точно отмеренной автором степени. Часто краски ложатся на холст плотным, тяжелым слоем, подчеркивая весомую материальность изображаемой натуры. Кроме кисти нередко используется мастихин.
Вообще, зрелый период творчества художника тяготеет скорее к отбору выразительных средств, известному аскетизму и самоограничению, чем к изобилию проявлений бьющей через край витальности. Это наводит на мысль о его внутреннем родстве с искусством таких мастеров, как Моранди, Модильяни и Вейсберг.
В сюжетном отношении Бабенков работает во всех классических жанрах, одинаково часто используя натюрмортные постановки, портреты или пейзажные мотивы. В последних нередок образ, встречающийся у Фалька в его парижский период — мотив аллеи, уводящей глаз зрителя вглубь полотна и подчеркивающий пространство картины. Но если у Фалька это движение не ограничено, уходя в бесконечность начатой дороги, у Бабенкова оно быстро затухает в плотности цветовой среды, не споря с плоскостью полотна, а подчеркивая ее определяющую роль.
Графикой Михаил Бабенков занимается в течение десятилетий, с завидным постоянством оттачивая манеру и находя интересующие его сюжеты. Чаще всего для этого художник использует тростниковое перо, тушь и кисть. Мотивами служат букеты цветов, уголок пейзажа, но чаще всего это портреты. В отличие от масляных работ, здесь художник не стремится к углубленной психологической характеристике модели, а скорее выявляет идеальные черты ее типажа. Бесконечные листы, в которых варьируется один и тот же сюжет с незначительными изменениями акцентов, складываются в серии.
Основными инструментами автора здесь является линия, иногда точка, штрих, реже часть плоскости тонируется тушью. Во всех случаях важная роль отводится белой бумаге, отчего все графические работы кажутся излучающими свет, вызывают иллюзию легкости, что роднит их с графикой Матисса или Пикассо. Между тем, за кажущейся легкостью манеры стоят годы серьезной работы, постоянство наблюдения и редкого упорства в достижении цели.
Работы Михаила Бабенкова за долгие десятилетия позволяют говорить о нем как о совершенно сложившемся мастере, работающем в традициях современной живописной классики, создавшем собственную манеру письма и постоянно совершенствующем найденное.
Художник находится в активной фазе своего творчества, что дает основания для дальнейшего развития его художественного метода, создания новых работ.
Ю. Александров
23 августа 2007
